Тем летом мне минуло 17, но отец по блату устроил меня в летний лагерь. Я выглядел младше своих лет, поэтому меня записали в первый отряд, где были ребята от 14 до 16. Я знал, что это моя последняя поездка в любимые места отдыха. Вернуться сюда можно было лишь через пару лет, но уже вожатым.
В старших отрядах то и дело крутились романы. Некоторые пацаны даже пробовали делать "это" с девчонками (у кого уже член стоял по полной). Я знал, что у нас есть две подружки-давалки. При желании, с ними можно было договориться, тем более, что отец не только привозил мне вкуснятину, но и денег.
Беда в том, что Ленка с Анькой мне были противны. Когда-то я видел, как дешёвые проститутки Петербурга снимались на Бухарестской. Наши девки ничем от тех шлюх не отличались, разве только продавали секс за другую сумму и умели пока гораздо меньше, чем опытные бляди.
На самом деле мне давно нравилась Катя. Она казалась тихоней с синдромом отличницы, поэтому основная масса ребят её избегала. Я сам был парнем видным, ещё и капитаном футбольной команды. Мне, как бы это выразиться, не по статусу было - водиться с такими, как Катерина.
Как-то раз наш небольшой детский лагерь ушёл на стадион за лесом. После спартакиады отряды по очереди купались в двух больших бассейнах. Вожатый вдруг вспомнил, что мог не закрыть наш старенький деревянный корпус, дал мне ключ и отправил проверить замок.
Когда я попал из жары в прохладное здание, то решил потянуть время. Тусоваться с ребятнёй на стадионе не хотелось. Вдруг мне показалось, что в комнате девочек кто-то есть. Я постучал и вошёл. На кровати лежала и читала Катька. В тот день ей стало нехорошо, и ей разрешили остаться.
Я завёл разговор о том о сём, подсел ближе, а потом взял и нагло поцеловал Катю в губы. Она зарделась, но по морде мне не дала, а только посмотрела в глаза и погладила меня по щеке. Я словил её изящную ладонь и спутал хрупкие пальчики моей зазнобы со своими. Вдруг Катя сама потянулась ко мне, и мы слились в поцелуе.
На какой-то миг мне показалось, что Катя целуется как-то слишком уж умело, с языком, как говорили пацаны, и всё такое. Я решил обнаглеть ещё сильнее и начал мять Катины грудки, а потом задрал ей платье и прильнул к розовым нежным сосочкам.
Катя перевернула меня и села сверху. Я всё так же жадно целовал то затвердевшие соски, то алые губы. Девчонка стала направлять мои руки ниже, ниже, а сама потихоньку ёрзала на моём члене. Я не выдержал и спросил, можно ли мне дойти до конца. Катя только рассмеялась и стала стягивать мои яркие шорты.
Когда я вошёл в эту тихоню, то понял, то Катька - не девочка. Да и подтрахивала она мне весьма умело. Пусть у неё не всё выходило, как у женщины с опытом, но с годами Катерина стала бы блестящей любовницей. Поняв, что чрезмерная аккуратность излишня, я стал быстро-быстро входить и выходить из горячих недр. Катька только просила ещё и стонала. Я пытался заглушить эти звуки поцелуями, но не очень-то они помогали.
Когда дело вот-вот близилось к апогею, Катька оттолкнула меня и стала облизывать напрягшийся член. Я не выдержал и бурно кончил в рот девушки, а остаток слил на груди. Мы лежали уставшие и довольные.
Оказалось, что у Катюни когда-то был парень, но она его не любила. После летнего лагеря я не раз приезжал к Катьке в гости. Мы встречались так лет шесть. Иногда мне не хватало более откровенных ласк, и я платил дешевым проституткам Петербурга, но по-настоящему я был привязан только к своей "тихоне".